“La Strada che portava ad Est”
(riflessioni poetiche)
(17-20 marzo 2006)
A tutti gli orfani
Delle ideologie
Perché imparino finalmente
A ragionare,
Ognuno con la propria intelligenza.
(Marx)
Aveva manifestato così bene
E così a lungo
In tutti i suoi scritti,
Che le persone si erano appassionate
E le sue idee
Sembravano così vere
Che quasi quasi
Si pensava
Si potessero realizzare.
Molti vi si cimentarono
Nel tentativo.
Era difficile
Distinguere
Il colore rosso
Del sangue
Versato
Da quello
Della bandiera
Che sventolava
Alta
Sopra
Le teste di tutti.
(Lenin)
Il Mausoleo
Che ne ha ospitato
A lungo le spoglie,
Narrava ai posteri
Di un tributo
Che il suo popolo
Aveva fatto
Come debito di riconoscenza
Per averlo affrancato dai suoi antichi despoti.
Ma al tempo stesso
Era di peso,
Quasi una zavorra
Che ne ostacolava i movimenti
Per riuscire a fare, finalmente,
Dei veri passi in avanti.
(a Majakowski)
La sua poesia
Esaltava la speranza
E scolpendo caratteri
Spronava la Rivoluzione.
Ma dove andavano gli uomini?
Dove finivano tutte le speranze
In essa riposte?
Restarono versi
Liberati dalle pastoie
Ma imprigionati
Senza volerlo
Dalle convinzioni
Che era necessario
Avere un timone
Che desse a tutti
La rotta.
(Stalin)
Quando una persona
Pretende di essere timone
Per tutto un popolo
E lo indirizza secondo i propri voleri,
Alternando carote e bastoni
E quando questi non bastano
Riempie con purghe
I gulag e le fosse comuni,
Forse non è Amore
che guida i suoi pensieri,
Ma la bramosia di tenere in pugno
Saldamente il controllo della situazione
E anche le vite degli altri
Non contano affatto
Di fronte l’imponenza della propria figura
Che giganteggia in ogni angolo
Di quella nazione.
(Trotzkj)
Era fuggito dalla sua patria
Quando le sue idee,
Ridotte a mal partito,
E non trovando
Terreno fertile intorno,
Rischiavano di condurlo
Di fronte ad un plotone.
Ma non era bastato
Frapporre un oceano
Tra sé ed il passato.
Questi era giunto lo stesso,
Anche se un po’ più tardi.
(Nikita)
Non era la sua semplicità
Di contadino
Che poteva nascondere
Gli interessi ed i sotterfugi
Che si muovevano dietro
Tra gli aspiranti successori.
No!
E non bastava il suo viso
Calmo e sorridente
A rasserenare
Tutte quelle parate militari
E quelle invasioni
Che colpivano
Chi osava ribellarsi.
( a Pasternàk:)
Chi sapeva divagare
Veniva costretto a rinunciare
A farlo.
L’inchiostro versato
Su fogli di carta bianca
Poteva fomentare
Pensieri pericolosi
In teste non abituate
A leggere.
La libertà
Poteva apparire
All’improvviso
Sotto forma di desiderio
E stimolare
Ribellioni incontrollate.
Avevano alzato un muro
Alto che non si poteva
Vedere oltre
E lo sguardo restava
Prigioniero di un orizzonte.
Cosa aveva diviso
Quel muro?
Le persone forse
Impedendo loro di oltrepassarlo,
Ma le loro idee
E le loro speranze
Lo superavano
Ogni giorno
E ogni attimo
Della loro vita
Senza alcuna difficoltà!
A Dubcek:
La sua fu una bellissima primavera,
A Praga c’erano le rondini
E la gente sorrideva felice
Ma poi in estate vennero,
Non invitati,
I carri armati
A ripristinare
La dovuta tristezza
E le divise
Scolorirono perfino i fiori.
Per protesta
Qualcuno preferì
Dare fuoco alle proprie idee
Piuttosto che sopravvivergli
In una vita grigia.
(Breznev)
Quelle sopracciglia folte
E quello sguardo
Al tempo stesso
Furbo e profondo
Che scrutava negli occhi
Altrui a fondo,
Non lasciava scampo
Alla libertà di pensiero,
Annichiliva ogni speranza
E gelava qualunque primavera.
(Solgenitzin)
L’arcipelago dei Gulag
Erano isole
Sparse un po’ ovunque
Nella Siberia.
In esse coloro
Che non avevano rinunciato
A pensare con la propria testa
Pagavano il lusso di avere delle idee
Diverse
E tutti gli altri
Che non si sforzavano di farlo
Nemmeno lo sapevano.
http://it.wikipedia.org/wiki/Konstantin_Ustinovi%C4%8D_%C4%8Cernenko
http://it.wikipedia.org/wiki/Jurij_Vladimirovi%C4%8D_Andropov
(Cernienko e Andropov)
Come ultime meteore
Di un potere
Che si andava assottigliando
Sempre più
Lasciarono intravedere
I sussulti dei popoli
Che lentamente sarebbero
Venuti a galla successivamente.
(Gorbaciov)
Sentiva un enorme peso
Sulle spalle
E aveva in testa
Una gran voglia
Di scrollarselo di dosso
Per non esserne schiacciato.
Sapeva benissimo
Che il mondo intero
Pendeva dalle sue labbra
E aspettava di sentire
Pronunciare, finalmente,
Le parole glasnost
E Perestrojka.
Avevano inutilmente cercato
Di puntellarlo in tutti i modi
Perché non venisse giù,
Quel maledetto muro
Doveva reggere ancora
E contenere l’ondata
Per consentire loro
Di fuggire lontano
Prima che potessero
Raggiungerli,
Ma non c’era tempo:
La Storia non poteva più
Aspettare.
Erano loro ad essere in ritardo
E vennero raggiunti.
Una volta caduto
Ci si è guardati
Tutti in faccia
E si è gioito,
Calpestandone
Finalmente i brandelli,
Ma l’allegria è svanita
Quando si è capito
Che non si sapeva più
Da che parte guardare.
A Slobodan:
Ogni uomo, quando va via
È sempre solo,
Qualunque sia il cammino
Che ha compiuto.
Dietro resta lo strascico
Ma l’uomo è andato oltre.
Quel segmento piccolo
Di spazio e di tempo
Racchiuso tra due date
Di numeri sulla lapide
Non dice più nulla,
Ma quanta vita
Vi è trascorsa dentro,
Anche di altre persone
Che hanno patito
L’angustia nella loro.
È nella sofferenza
Che il metro acquista
Tutta la sua importanza
E tempra
Il senso vero delle cose.
Spesso è difficile capirlo
Quando ci si volge altrove.
… sono tra gli interstizi
mi ci sono insinuato
con il vento, stanco
di logorarmi dentro
Il chiasso intorno
lo lascio al tempo
perché lo frantumi
con il suo trascorrere
lento …
"The road leading to the East"
(Poetic reflections)
(17-20 March 2006)
All the orphans
Of ideologies
Why learn at last
A reason,
Each with its own intelligence.
(Marx)
He had expressed so well
And so long
In all his writings,
That people were passionate
And his ideas
They looked so real
That almost
It was thought
It could achieve.
Many will be experimented
In an attempt.
It was difficult
Distinguish
The red
Blood
Spilled
From what
Flag
Waving
High
Above
The heads of all.
(Lenin)
The Mausoleum
Which has hosted
Long's remains,
Told to posterity
A tribute
That his people
He had
As a debt of gratitude
To have him freed from his old despots.
But at the same time
She was weight,
Almost a ballast
What hindered the movements
To be able to do, finally,
Real progress.
(A Majakowski)
His poetry
He exalted the hope
And sculpting characters
Urged the Revolution.
But where were the men?
Where they ended all hopes
Been placed in it?
Lines remained
Freed from the fetters
But imprisoned
Unwittingly
Beliefs
What was needed
Having a rudder
That would give all
The route.
(Stalin)
When a person
Claims to be steering
For an entire people
It directs him to their will,
Alternating carrots and sticks
And when they are not enough
Filled with purges
The gulag and the mass graves,
Perhaps it is not Love
leading his thoughts,
But the desire to keep in hand
Firmly in control
And even the lives of others
Do not count at all
Faced with the imposing figure of his
What looms in every corner
Of that nation.
(Trotzkj)
He had fled from his homeland
When his ideas,
Reduced to a sorry plight,
And not finding
Fertile ground around
Danger of lead
In front of a firing squad.
But it was not enough
Interposing an ocean
Between himself and the past.
They had reached the same
Although a little 'later.
(Nikita)
It was not his simplicity
Peasant
That could hide
Interest and subterfuge
Moving behind
Among the would-be successors.
No!
And his face was not enough
Calm and smiling
A cheer
All those military parades
And those invasions
Which affected
Who dared to rebel.
(Pasternak:)
Who knew ramble
Was forced to give up
To do so.
The ink spilled
On sheets of white paper
Could stir
Dangerous Minds
Heads were not used in
Read on.
Freedom
Could appear
Suddenly
In the form of desire
And stimulating
Uncontrolled rebellion.
They had raised a wall
High that you could not
See below
And the gaze remained
Prisoner of a horizon.
What had divided
That wall?
People may
Preventing them to pass it,
But their ideas
And their hopes
It exceeded
Everyday
And every moment
Of their lives
Without any difficulty!
A Dubcek:
It was a beautiful spring
In Prague there were swallows
And people smiled happily
But then summer came,
Uninvited,
The tanks
A reset
The sadness due
And the uniforms
Discolored even the flowers.
In protest
Some preferred
Set fire to their own ideas
Rather than survive
In a gray life.
(Brezhnev)
Those bushy eyebrows
And that look
At the same time
Smart and deep
Peering into the eyes
Others at the bottom,
Do not let escape
Freedom of thought,
Annihilate all hope
It was freezing every Spring.
(Solgenitzin)
The Gulag Archipelago
They were islands
Scattered 'everywhere
In Siberia.
In them those
Who had not renounced
To think for themselves
They paid to have the luxury of ideas
Different
And all the other
Makes no effort to do so
Did not even know.
(Cernienko and Andropov)
As meteors last
A power
That was thinning
More and more
Let see
The tremors of the people
What would slowly
Came to light later.
(Gorbachev)
He felt a huge weight
On the shoulders
And in his head
A great desire
To shake it off
Not to be crushed.
He knew very well
That the whole world
Hanging from his lips
It was waiting to hear
Say, finally,
The words glasnost
And Perestroika.
They had unsuccessfully sought
To shore in all ways
Why not come down,
That damn wall
He had to stand still
And stem the tide
To enable them
To run away
Before they could
Achieve them,
But there was no time:
History could not
Wait.
They were the ones to lag
And they were achieved.
Once dropped
There has been viewed
All in the face
And he rejoiced,
Treading
Finally the fragments,
But the joy is gone
When it was realized
What no one knew more
Where to look.
A Slobodan:
Every man, when he goes away
It is always alone,
Whatever the path
He has done.
Behind the train is
But the man went further.
That small segment
Space and time
Nestled between two dates
Numbers on the tombstone
It does not say anything,
But how much life
There is spent inside,
Even other people
Who have suffered
The distress in theirs.
It is in suffering
That the meter purchase
All its importance
And quenching
The true meaning of things.
It is often difficult to understand
When one turns away.
... Are among the interstices
I suggested there are
with the wind, tired
will tear the inside
The noise around
I leave it at the time
because the fragments
with its spending
slow ...
(Poetic reflections)
(17-20 March 2006)
All the orphans
Of ideologies
Why learn at last
A reason,
Each with its own intelligence.
(Marx)
He had expressed so well
And so long
In all his writings,
That people were passionate
And his ideas
They looked so real
That almost
It was thought
It could achieve.
Many will be experimented
In an attempt.
It was difficult
Distinguish
The red
Blood
Spilled
From what
Flag
Waving
High
Above
The heads of all.
(Lenin)
The Mausoleum
Which has hosted
Long's remains,
Told to posterity
A tribute
That his people
He had
As a debt of gratitude
To have him freed from his old despots.
But at the same time
She was weight,
Almost a ballast
What hindered the movements
To be able to do, finally,
Real progress.
(A Majakowski)
His poetry
He exalted the hope
And sculpting characters
Urged the Revolution.
But where were the men?
Where they ended all hopes
Been placed in it?
Lines remained
Freed from the fetters
But imprisoned
Unwittingly
Beliefs
What was needed
Having a rudder
That would give all
The route.
(Stalin)
When a person
Claims to be steering
For an entire people
It directs him to their will,
Alternating carrots and sticks
And when they are not enough
Filled with purges
The gulag and the mass graves,
Perhaps it is not Love
leading his thoughts,
But the desire to keep in hand
Firmly in control
And even the lives of others
Do not count at all
Faced with the imposing figure of his
What looms in every corner
Of that nation.
(Trotzkj)
He had fled from his homeland
When his ideas,
Reduced to a sorry plight,
And not finding
Fertile ground around
Danger of lead
In front of a firing squad.
But it was not enough
Interposing an ocean
Between himself and the past.
They had reached the same
Although a little 'later.
(Nikita)
It was not his simplicity
Peasant
That could hide
Interest and subterfuge
Moving behind
Among the would-be successors.
No!
And his face was not enough
Calm and smiling
A cheer
All those military parades
And those invasions
Which affected
Who dared to rebel.
(Pasternak:)
Who knew ramble
Was forced to give up
To do so.
The ink spilled
On sheets of white paper
Could stir
Dangerous Minds
Heads were not used in
Read on.
Freedom
Could appear
Suddenly
In the form of desire
And stimulating
Uncontrolled rebellion.
They had raised a wall
High that you could not
See below
And the gaze remained
Prisoner of a horizon.
What had divided
That wall?
People may
Preventing them to pass it,
But their ideas
And their hopes
It exceeded
Everyday
And every moment
Of their lives
Without any difficulty!
A Dubcek:
It was a beautiful spring
In Prague there were swallows
And people smiled happily
But then summer came,
Uninvited,
The tanks
A reset
The sadness due
And the uniforms
Discolored even the flowers.
In protest
Some preferred
Set fire to their own ideas
Rather than survive
In a gray life.
(Brezhnev)
Those bushy eyebrows
And that look
At the same time
Smart and deep
Peering into the eyes
Others at the bottom,
Do not let escape
Freedom of thought,
Annihilate all hope
It was freezing every Spring.
(Solgenitzin)
The Gulag Archipelago
They were islands
Scattered 'everywhere
In Siberia.
In them those
Who had not renounced
To think for themselves
They paid to have the luxury of ideas
Different
And all the other
Makes no effort to do so
Did not even know.
(Cernienko and Andropov)
As meteors last
A power
That was thinning
More and more
Let see
The tremors of the people
What would slowly
Came to light later.
(Gorbachev)
He felt a huge weight
On the shoulders
And in his head
A great desire
To shake it off
Not to be crushed.
He knew very well
That the whole world
Hanging from his lips
It was waiting to hear
Say, finally,
The words glasnost
And Perestroika.
They had unsuccessfully sought
To shore in all ways
Why not come down,
That damn wall
He had to stand still
And stem the tide
To enable them
To run away
Before they could
Achieve them,
But there was no time:
History could not
Wait.
They were the ones to lag
And they were achieved.
Once dropped
There has been viewed
All in the face
And he rejoiced,
Treading
Finally the fragments,
But the joy is gone
When it was realized
What no one knew more
Where to look.
A Slobodan:
Every man, when he goes away
It is always alone,
Whatever the path
He has done.
Behind the train is
But the man went further.
That small segment
Space and time
Nestled between two dates
Numbers on the tombstone
It does not say anything,
But how much life
There is spent inside,
Even other people
Who have suffered
The distress in theirs.
It is in suffering
That the meter purchase
All its importance
And quenching
The true meaning of things.
It is often difficult to understand
When one turns away.
... Are among the interstices
I suggested there are
with the wind, tired
will tear the inside
The noise around
I leave it at the time
because the fragments
with its spending
slow ...
"Дорога, ведущая к Востоку"
(Поэтические размышления)
(17-20 марта 2006 г.)
Все сироты
Из идеологии
Зачем учить, наконец,
Причина,
Каждый со своим собственным интеллектом.
(Маркс)
Он выразил так хорошо
И до тех пор,
Во всех его произведениях,
То, что люди были страстными
И его идеи
Они выглядели так реально
Это почти
Считалось,
Он мог бы достичь.
Многие будут экспериментировать
В попытке.
Трудно было
Отличать
Красный
Кровь
Пролитый
Из того, что
Флаг
Размахивающий
Высокий
Выше
Руководители всех.
(Ленина)
Мавзолей
Какие принимала
Остается Лонга,
Сказал, чтобы потомство
Дани
Это своего народа
У него было
Как долг благодарности
Для того, чтобы его освободили от своих старых деспотов.
Но в то же время
Она была весом,
Почти балласта
Что препятствует движениям
Для того, чтобы сделать, наконец,
Реальный прогресс.
(Majakowski)
Его поэзия
Он возвысил надежды
И символы скульптуры
Настоятельно призвал революции.
Но где же люди?
Где они оказались все надежды
Были размещены в нем?
Линии остались
Освободившись от оков
Но тюрьме
Невольно
Верования
Что было необходимо
Наличие руля
Это дало бы все
Маршрута.
(Сталин)
Когда человек
Утверждает, что рулевое управление
Для всего народа
Она направляет ему свою волю,
Переменный кнута и пряника
А когда их не хватает
Заполненный чистках
ГУЛАГ и массовые захоронения,
Возможно, это не любовь
ведущие его мысли,
Но желание держать в руке
Взяв курс на контроль
И даже жизнь других людей
Не рассчитывайте на всех
Столкнувшись с внушительной фигурой его
Что маячит в каждом углу
Из этой страны.
(Trotzkj)
Он бежал с родины
Когда его идеи,
Доведенные до плачевного состояния,
И, не найдя
Плодородные земли вокруг
Опасность свинца
Перед расстрелом.
Но этого было недостаточно
Промежуточные океана
Между ним и прошлое.
Они пришли к тому же
Хотя немного "позже.
(Никита)
Это была не его простота
Крестьянин
Это может скрывать
Проценты и уловки
Перемещение позади
Среди потенциальных преемников.
Нет!
И лицо его было недостаточно,
Спокойствие и улыбается
Развеселить
Все эти военные парады
А те, вторжений
Какие пострадавших
Кто посмел восстать.
(Пастернак:)
Кто знал, прогулки
Был вынужден отказаться от
Чтобы это сделать.
Чернил пролито
На листах белой бумаги
Не могли бы вызвать
Опасные умы
Главы не были использованы в
Узнайте о них.
Свобода
Не могли бы появиться
Вдруг
В форме желания
И стимулирующего
Неконтролируемые восстание.
Они подняли стены
Высокая, что вы не могли
См. ниже
И взгляд остался
Узник горизонте.
То, что разделено
Эта стена?
Люди могут
Предотвращение им пройти его,
Но их идеи
И их надежды
Он превысил
Повседневный
И каждый момент
Из своей жизни
Без каких-либо трудностей!
Дубчек:
Это был прекрасный весенний
В Праге были ласточки
И люди радостно улыбнулась
Но потом наступило лето,
Uninvited,
Танки
Сброс
Печаль из-за
И форма
Обесцвеченные даже цветы.
В знак протеста
Некоторые предпочли
Подожгли собственные идеи
Вместо того, чтобы выжить
В серой жизни.
(Брежнев)
Те, густые брови
И этот взгляд
В то же время
Умные и глубокие
Вглядываясь в глаза
Другие на дне,
Не позволяйте избежать
Свобода мысли,
Уничтожьте все надежды
Это было замораживание каждую весну.
(Solgenitzin)
Архипелаг ГУЛАГ
Они были островов
Переменная 'везде
В Сибирь.
В них те
Кто не отказались
Думать сами за себя
Они заплатили, чтобы позволить себе роскошь идей
Различный
И все другие
Делает все усилия, чтобы сделать это
Даже не знаю.
(Cernienko и Андропова)
Как метеоров последнего
Власть
Это было утончение
Все больше и больше
Посмотрим
Толчки людей
Что бы медленно
Приехал на свет позже.
(Горбачев)
Он чувствовал себя огромный вес
На плечах
И в голове
Огромное желание
Чтобы избавиться от этого
Чтобы не быть раздавленным.
Он знал очень хорошо
Это весь мир
Висячие из его уст
Она ждала услышать
Скажите, наконец,
Слова гласности
И перестройки.
Они долго и безуспешно искали
Для берегу во всех отношениях
Почему бы не спуститься,
Проклятый стене
Он должен был стоять на месте
И остановить волну
Чтобы включить их
Чтобы убежать
Прежде чем они смогли
Их достижения,
Но не было времени:
История не могла
Подождите.
Они были теми, отставать
И они были достигнуты.
Как только упала
Там был просмотрен
Все в лицо
И он радовался,
Treading
Наконец фрагментов,
Но радости больше нет
Когда стало ясно,
Что никто не знал больше
Где искать.
Слободан:
Каждый человек, когда он уходит
Это всегда один,
Какими бы ни были пути
Он сделал.
За поезд
Но человек пошел дальше.
Это небольшой сегмент
Пространство и время
Расположенный между двумя датами
Цифры на надгробной плите
Он ничего не говорит,
Но сколько жизни
Существует провел внутрь,
Даже другие люди
Кто пострадал
Бедствия в их.
Именно в страданиях
Это метр покупки
Все его важность
И закалки
Истинный смысл вещей.
Очень часто трудно понять,
Когда человек отворачивается.
... Есть среди междоузлия
Я предложил Есть
с ветром, уставший
порвется внутри
Шум вокруг
Я оставляю это в то время
потому что фрагменты
с его расходами
медленный ...
(Поэтические размышления)
(17-20 марта 2006 г.)
Все сироты
Из идеологии
Зачем учить, наконец,
Причина,
Каждый со своим собственным интеллектом.
(Маркс)
Он выразил так хорошо
И до тех пор,
Во всех его произведениях,
То, что люди были страстными
И его идеи
Они выглядели так реально
Это почти
Считалось,
Он мог бы достичь.
Многие будут экспериментировать
В попытке.
Трудно было
Отличать
Красный
Кровь
Пролитый
Из того, что
Флаг
Размахивающий
Высокий
Выше
Руководители всех.
(Ленина)
Мавзолей
Какие принимала
Остается Лонга,
Сказал, чтобы потомство
Дани
Это своего народа
У него было
Как долг благодарности
Для того, чтобы его освободили от своих старых деспотов.
Но в то же время
Она была весом,
Почти балласта
Что препятствует движениям
Для того, чтобы сделать, наконец,
Реальный прогресс.
(Majakowski)
Его поэзия
Он возвысил надежды
И символы скульптуры
Настоятельно призвал революции.
Но где же люди?
Где они оказались все надежды
Были размещены в нем?
Линии остались
Освободившись от оков
Но тюрьме
Невольно
Верования
Что было необходимо
Наличие руля
Это дало бы все
Маршрута.
(Сталин)
Когда человек
Утверждает, что рулевое управление
Для всего народа
Она направляет ему свою волю,
Переменный кнута и пряника
А когда их не хватает
Заполненный чистках
ГУЛАГ и массовые захоронения,
Возможно, это не любовь
ведущие его мысли,
Но желание держать в руке
Взяв курс на контроль
И даже жизнь других людей
Не рассчитывайте на всех
Столкнувшись с внушительной фигурой его
Что маячит в каждом углу
Из этой страны.
(Trotzkj)
Он бежал с родины
Когда его идеи,
Доведенные до плачевного состояния,
И, не найдя
Плодородные земли вокруг
Опасность свинца
Перед расстрелом.
Но этого было недостаточно
Промежуточные океана
Между ним и прошлое.
Они пришли к тому же
Хотя немного "позже.
(Никита)
Это была не его простота
Крестьянин
Это может скрывать
Проценты и уловки
Перемещение позади
Среди потенциальных преемников.
Нет!
И лицо его было недостаточно,
Спокойствие и улыбается
Развеселить
Все эти военные парады
А те, вторжений
Какие пострадавших
Кто посмел восстать.
(Пастернак:)
Кто знал, прогулки
Был вынужден отказаться от
Чтобы это сделать.
Чернил пролито
На листах белой бумаги
Не могли бы вызвать
Опасные умы
Главы не были использованы в
Узнайте о них.
Свобода
Не могли бы появиться
Вдруг
В форме желания
И стимулирующего
Неконтролируемые восстание.
Они подняли стены
Высокая, что вы не могли
См. ниже
И взгляд остался
Узник горизонте.
То, что разделено
Эта стена?
Люди могут
Предотвращение им пройти его,
Но их идеи
И их надежды
Он превысил
Повседневный
И каждый момент
Из своей жизни
Без каких-либо трудностей!
Дубчек:
Это был прекрасный весенний
В Праге были ласточки
И люди радостно улыбнулась
Но потом наступило лето,
Uninvited,
Танки
Сброс
Печаль из-за
И форма
Обесцвеченные даже цветы.
В знак протеста
Некоторые предпочли
Подожгли собственные идеи
Вместо того, чтобы выжить
В серой жизни.
(Брежнев)
Те, густые брови
И этот взгляд
В то же время
Умные и глубокие
Вглядываясь в глаза
Другие на дне,
Не позволяйте избежать
Свобода мысли,
Уничтожьте все надежды
Это было замораживание каждую весну.
(Solgenitzin)
Архипелаг ГУЛАГ
Они были островов
Переменная 'везде
В Сибирь.
В них те
Кто не отказались
Думать сами за себя
Они заплатили, чтобы позволить себе роскошь идей
Различный
И все другие
Делает все усилия, чтобы сделать это
Даже не знаю.
(Cernienko и Андропова)
Как метеоров последнего
Власть
Это было утончение
Все больше и больше
Посмотрим
Толчки людей
Что бы медленно
Приехал на свет позже.
(Горбачев)
Он чувствовал себя огромный вес
На плечах
И в голове
Огромное желание
Чтобы избавиться от этого
Чтобы не быть раздавленным.
Он знал очень хорошо
Это весь мир
Висячие из его уст
Она ждала услышать
Скажите, наконец,
Слова гласности
И перестройки.
Они долго и безуспешно искали
Для берегу во всех отношениях
Почему бы не спуститься,
Проклятый стене
Он должен был стоять на месте
И остановить волну
Чтобы включить их
Чтобы убежать
Прежде чем они смогли
Их достижения,
Но не было времени:
История не могла
Подождите.
Они были теми, отставать
И они были достигнуты.
Как только упала
Там был просмотрен
Все в лицо
И он радовался,
Treading
Наконец фрагментов,
Но радости больше нет
Когда стало ясно,
Что никто не знал больше
Где искать.
Слободан:
Каждый человек, когда он уходит
Это всегда один,
Какими бы ни были пути
Он сделал.
За поезд
Но человек пошел дальше.
Это небольшой сегмент
Пространство и время
Расположенный между двумя датами
Цифры на надгробной плите
Он ничего не говорит,
Но сколько жизни
Существует провел внутрь,
Даже другие люди
Кто пострадал
Бедствия в их.
Именно в страданиях
Это метр покупки
Все его важность
И закалки
Истинный смысл вещей.
Очень часто трудно понять,
Когда человек отворачивается.
... Есть среди междоузлия
Я предложил Есть
с ветром, уставший
порвется внутри
Шум вокруг
Я оставляю это в то время
потому что фрагменты
с его расходами
медленный ...
Nessun commento:
Posta un commento